Коллеги устроили мне экскурсию в Университетскую клинику Гамбург-Эппендорф (UKE). Это невероятно круто. 17 000 сотрудников работают в медгородке, где есть вообще все, что можно вообразить: музей и датацентр, банк крови и вертолетная площадка, реанимации и экстренная хирургия, роддом и детские отделения, столовые, парикмахерские, ритуальные комнаты и конечно же запредельный набор медоборудования.
Комплекс является объектом критической инфраструктуры. Он рассчитан на автономную работу “во что бы то ни стало”. Для этого тут есть все необходимое вплоть до артезианских скважин.
Тут не только лечат, но и проводят научные исследования и, как понятно из названия, клиника одновременно является медицинским университетом города. Медгородок постоянно растет и развивается начиная со дня открытия в 1889. Супер современное здание центрального корпуса построено всего 5 лет назад.
Посмотрели операционные. Самое интересное - это Da Vinci робот-хирург, которых тут несколько. С его помощью сложнейшие операции можно проводить малоинвазивно - без разрезов, а лишь с помощью нескольких проколов. При этом хирург...
Коллеги устроили мне экскурсию в Университетскую клинику Гамбург-Эппендорф (UKE). Это невероятно круто. 17 000 сотрудников работают в медгородке, где есть вообще все, что можно вообразить: музей и датацентр, банк крови и вертолетная площадка, реанимации и экстренная хирургия, роддом и детские отделения, столовые, парикмахерские, ритуальные комнаты и конечно же запредельный набор медоборудования.
Комплекс является объектом критической инфраструктуры. Он рассчитан на автономную работу “во что бы то ни стало”. Для этого тут есть все необходимое вплоть до артезианских скважин.
Тут не только лечат, но и проводят научные исследования и, как понятно из названия, клиника одновременно является медицинским университетом города. Медгородок постоянно растет и развивается начиная со дня открытия в 1889. Супер современное здание центрального корпуса построено всего 5 лет назад.
Посмотрели операционные. Самое интересное - это Da Vinci робот-хирург, которых тут несколько. С его помощью сложнейшие операции можно проводить малоинвазивно - без разрезов, а лишь с помощью нескольких проколов. При этом хирург сидит за пультом в нескольких метрах от стола. В специальные очки он видит 3D картинку с подсказками и дополнительной информацией. Автоматика можеш масштабировать не только изображение, но и реакцию манипуляторов на движение рук хирурга, что упрощает выполнение самых мелких движений. В этих супер-современных операциях хирург работает не только руками, но и ногами - некоторые действия осуществляются с помощью педалей.
Эти операционные оснащены высокопроизводительными системами видеосвязи, что позволяет транслировать операцию со всеми подробностями для студентов медиков. Возможно в недалеком будущем, скорость телекоммуникаций позволит проводить операции с расстояния в сотни километров.
Вся информации о пациенте, включая картинки и видео, доступна в режиме реального времени прямо на видеостене в операционной. Можно подключить консультантов по онлайн связи или мгновенно получить информацию о схожих операциях.
За высокотехнологичным оснащением стоит, говоря по простому, “очень много компьютеров”. Для обслуживания 8 операционных используют 6 серверных стоек на месте и собственный дата центр в качестве второго уровня. IT системы играют тут роль нервной системы всего госпиталя. Всё вплоть до стерилизации медицинских инструментов учитывается центральной системой.
Послеоперационный процесс тоже автоматизирован. Сравнительно небольшая приставка к кровати включает в себя фактически индивидуальную палату интенсивной терапии. Система не только отслеживает многочисленные параметры пациента. При необходимости можно удаленно ввести стимулирующий препарат, откачать жидкость и многое другое. Ну а такие “простые” функции, как капельница и вентиляция, даже упоминать неудобно. Конечно все это подключено к центральной системе телемониторинга госпиталя.
Онкология - отдельная тема. Больше всего меня впечатлил комплекс, применяющийся для хирургии рака груди. Пациентке вводят особые изотопы, которые задерживаются в критических участках вроде лимфоузлов. Благодаря этому их можно обнаружить и удалить.
Есть и технологии “из прошлого” - old but gold. Тут широко используется пневмопочта для доставки образцов тканей и крови прямо из операционного блока в лаборатории.
Но самое ценное в UKE - она не коммерческая. Любой житель Германии имеет доступ к последним достижениям медицины. Заплативший шестизначную сумму иностранец может встретить на соседней койке немецкого строителя с той же проблемой и тем же лечением.
В организации, где работает 17 000 человек, конечно же есть профсоюз. В день моего посещение объединенный профсоюз Verdi поводил широкую забастовку в которой участвовала и UKE. Конечно срочные операции и другие критические функции проводились как обычно. А вот плановая хирургия была отложена.
А еще UKE, как и многие учреждения подобного типа, открыта. Тут нет КПП и охранников. Любой может прогуляться по ее паркам, пообедать в столовых, зайти в старинный административный корпус и другие здания. С одной стороны это создает хороший социальный климат, с другой - иногда крадут оборудование. Оправдывают ли издержки результат? Думаю да.
В Германии все еще большое значение уделяется социальному равенству. Точнее сдерживанию напирающего социального неравенства. В Германии официально действует социально ориентированная рыночная экономика. Ясно, что из де-юре ещё не следует де-факто, но частично это работает. Можно сколько угодно твердить, что “капитализм везде одинаковый”, но вызов скорой в США и в Германии - это две большие разницы.
Срезать все социальное - вот сегодняшний политический тренд запада. С этой целью нам рассказывают, что траты на социально значимые проекты тождественны тратам на политику идентичностей и на грантоедов. Конечно мы очень рады сворачиванию USAID, но куда пойдут эти деньги? Не в Пентагон ли? И кого еще закроют за компанию?
В европе вообще и в Германии в частности есть, что срезать. В отличие от Great Again страны, в Германии действует бесплатная общедоступная медицина и образование. А еще, в отличие тут у людей есть оплачиваемый отпуск, что воспринимается американцами, как заморская диковинка.
Все это бесит как заокеанских так и местных либертарианцев-зигометов, требующих уничтожение остатков социального в европейском капитализме. Они используют недовольство отдельными перегибами вроде гипертрофированной политики идентичностей, как таран, для атаки на последние бастионы социального государства, еще сохранившиеся в Европе.
Немецкая политика резонирует с американскими трендами. Правые популисты накануне выборов кричат во все горло, добиваясь оптимизации бюджета. Но при этом они отмалчиваются о планах чуть ли не вдвое увеличить отчисления в НАТОвский общак. Ободренные успехами американских правых, политики и блогеры по всему миру снимают либеральные маски и требуют покончить с построенным в европе совком (да, так и говорят) и навести порядок. Новый порядок надо полагать.
Как метко подметил мой друг - гей-парады заменят кое-какими другими парадами. На них, вероятно, будут ходить в ногу. Как относиться к этому левым? Лучше всего - не относиться. Выбирать между зигометами и повесточкой - не наш метод. В условиях тотального антикоммунизма на западе, мы должны держаться наших ориентиров. В том числе борясь за сохранение если не самих социальных завоеваний прошлого, то хотя бы за сохранение памяти о них. Университетская клиника Гамбург-Эппендорф построенная в далеком 1889 является миниатюрой другого мира и доказывает, что он возможен.
