Так как это год скорее всего станет первым за много много лет, когда я не поехал на лыжи, то можно попытаться вспомнить мой первый горнолыжный сезон.
Это было в далеком 2001 или 2002. Уже не помню. Тогда у нас не было смартфонов и соцсетей так что вспоминать не так просто.
Мои одногруппники поехали на две недели раньше по профсоюзной путевке. Так как я не жил в общаге, то был далек от провкомоских размутов и никуда не поехал. Хотя и планировал.
И пришлось ехать позже за свои одному - не праздновать же труса. На шулявской барахолке был куплен противоморозный скафандр (сноубордистский шмот), куплен плацкарт Киев-Франковск и все. Упомянутые выше товарищи доложили, что были в Яблунице. И все. Это и был весь план.
И высадившись в 4 утра во Франковске я лихо сел в маршрутку до этой самой Яблуницы. Из этого переезда я запомнил полчаса на заправке. Дело в том, что при -25 дизель течет оооочень медленно.
Не было никаких смартфонов, навигаторов и карт. Бодро выпрыгнув из маршрутки в заваленную снегом и залитую утренним солнцем утреннюю Яремчу я перво наперво достал из станкового рюкзака свой скафандр и переоделся - минус 25 не шутки. Яремчу я “знал” - тут я впервые попробовал портвейн в школьном возрасте.
Яремча, как и почти все горные поселки, состоит фактически из одной улицы. Так что я пошел вперед навстречу горе и лыжам. Уже через 10 минут я поймал попутку и сказал, что меня надо отвезти кататься на лыжах тут рядом.
У водителя было на этот счет свое мнение. А у еще молодого меня хватило ума прислушаться. В итоге мы приехали в Яблуницу, что в 50 км.
Тут сразу стало ясно что это оно - подъемники и спуски были вот просто через овраг. Было что-то около 8 утра. Я зашел в первую же хату и сказал, что приехал кататься на лыжах и мне надо где-то жить.
Хозяйка Мария - там почти все Марии - накормила меня завтраком и только что испеченным хлебом. Выдала лыжи и малолетнего сына, который проводил меня до подъемника. Мы шли напрямик через чужие огороды, так как снег был вровень заборам.
И вот выехав поздним вечером из Киева в 9 утра я уже был готов начать свой первый горнолыжный спуск.
Яблуница находится в 15 км от Буковеля. Но никакого Буковеля тогда еще не было. Не было и ратраков, пушек и вообще ничего. Кроме снега. Снега было очень много.
Мой первый подъемник - он назывался Корова - состоял из электромотора и троса. Под залог тебе выдавали “бугель” - палка и привязанный к ней стальной крюк, которым ты должен был цепляться за этот самый трос. Если в течение дня крюк немного разогнулся и не хватал, то работники подправляли его двумя ударами молотка - ваш абонемент пополнен. С этой конструкцией ты катался весь день, засовывая его за пазуху при спусках.
У меня был небольшой опыт беговых лыж. Но первый раз я решил максимально вникнуть в советы моего 12 летнего инструктора. Это было не ужасно. Я доехал до низу с первого раза, но финишировал в сотне метров от “нижней станции” в целине.
Поблагодарив и отпустив пацана, дальше я продолжил самостоятельно. И оказалось все очень просто. Следующий спуск я приехал точно к подъемнику и весь оставшийся день был одной сплошной радостью.
На верхней станции (тут очень много иронии, так как две сотни метров между электромоторчиком внизу и валом вверху это не то чтобы станции) была колыба.
Тут надо понимать,что такого уже нет нигде и не будет никогда. Это все - и горе подъемник, и горе колыба - были ориентированы конечно на туристов. Но только на таких туристов каких себе представляли местные жители - таких же как они сами, просто из поселков, где со снегом и горами не так повезло. Про богожителей на G-Class тогда еще ничего не знали.
Накатавшись (подъемник выключили) я отправился в эту колыбу. Она топилась по черному. Я наелся всякой еды, напился глинтвейна, наслушался музыкантов, натанцевался (да) и надышался угарным газом когда понял, что все расходятся.
Выйдя на улицу меня охватил ужас. Я не увидел никакого света кроме звезд, я понял, что не знаю где живу, не помню дороги, я не трезв, в лыжных ботинках и с лыжами на плече. На улице -25 (это чувствуешь по кристалликам в носу). Все мои вещи у Марии включая документы и деньги. Но Марий тут 50%.
С горем пополам за час я вышел на главную улицу - шоткат огородами я не нашел. Где-то тут мой дом. Но главная улица тянется на километры.
И тут минут через 15 меня окликают. Мария послала свою дочку искать горе-туриста. Позорное возвращение!
Я поел и отключился. Чтобы проснуться в 6 утра и не знать что делать. Местные хоть и просыпаются куда раньше, но завтрак в 6 утра - too much даже для них. Пошел гулять - нагуливать аппетит. Тот же мороз за 20 и скрипучий снег. А когда вернулся меня уже ждал чай, хлеб и еда.
У Марии была библиотека. Ну как. Там было 2-3 десятка книг. Но это больше чем у меня, жителя крупного европейского города 21 века. Там был эпический Маленький принц. Был бы я в 2002 умнее, я бы его забрал. Дело в том, что де Сент-Экзюпери был переведен на западно-украинский язык. Даже мне было тяжеловато поначалу читать и привык я только на следующий день.
Дальше было много приключений. Я ночевал на мраморном полу аэропорта Женевы, пересекал долину Куршевель с 20кг рюкзаком на лыжах, едва не слетел в пропасть в диком Гудаури, спускался полнолунной ночью в долину Ишгля, ехал на бугеле в 25 м/c с видом на Маттерхорн и пил шприц из вдовы клико на отрогах Монблана...
Но я очень рад, что начало всему этому было положено в забытом богом карпатском селе. Где был только мороз и звездное небо, хлеб из печи и Маленький принц на языке горцев.